Репрессированные священнослужители. Священник Альбов Иоанн Павлович (1881–1937).

Иерей Иоанн Альбов родился 18 марта 1881 года в семье диакона Павла Николаевича Альбова, который всю свою жизнь прослужил в Спасо-Преображенском храме в селе Пурех Балахнинского уезда (ныне Чкаловского района).

В 1899 году Иван Альбов окончил курс обучения в Нижегородском Сергиевском духовном училище, а затем был определен на место псаломщика в село Богомолово Балахнинского уезда.

21 января 1901 года, в возрасте 19 лет, он обвенчался в Спасо-Преображенском храме села Пурех с дочерью местного земского фельдшера и почетного гражданина Марией Андреевной Фаминской, которая была старше его на два года. Спустя несколько лет, 2 октября 1905 года, состоялось его рукоположение в сан диакона с последующим назначением служить в село Новинки.

Начиная с 1918 года, уже в сане священника, отец Иоанн перешел служить в Казанский храм в селе Фомино. Дом священника стоял рядом с храмом. Семья его была бездетной, проживал он только с матушкой Марией Андреевной. В Катунской волости, уже в советское время, в одной из деревень работала учительницей начальных классов родная сестра священника — Анна Павловна Альбова.

В том же 1918 году отец Иоанн был мобилизован в Красную армию, в рабочий батальон. Но уже 15 декабря 1919 года его уволили с воинской службы по состоянию здоровья. Вернувшись домой, он продолжил служить у себя на приходе.

23 февраля 1926 года на основании прошения благочинного, согласно резолюции митрополита Нижегородского и Арзамасского Сергия (Страгородского), иерей Иоанн Альбов был награжден скуфьей. В 1930 году указом Епархиального совета от 14 апреля ко дню Святой Пасхи в числе других священнослужителей он был награжден камилавкой; а 23 апреля 1935 года удостоен права ношения наперсного креста.

Начиная с января 1936 года, отец Иоанн стал служить в Спасо-Преображенском храме в своем родном селе Пурех, по причине болезни священника Павла Моисеева. 16 ноября 1937 года его арестовали сотрудники милиции вместе с другими священнослужителями этого прихода по обвинению в антисоветской деятельности.

19 ноября 1937 года состоялся первый допрос отца Иоанна как мнимого руководителя «монархическо-фашистской группы церковников».

Из протокола допроса:

— Следствию известно, что Вы на протяжении нескольких лет вели антисоветскую деятельность, направленную против мероприятий РКП(б) и советского правительства, дайте следствию правдивое показание по существу заданного вопроса.

— Я виновным себя ни в чем не считаю и ни в чем не хочу сознаваться, так как я поступал всегда правильно и в церковном учении преступления не вижу и поэтому считаю, сообщников у меня нет никого.

— Вы напрасно не даете показания, следствие доподлинно все знает как о Вас, так и о ваших сообщниках.

— Показаний никаких давать не намерен, записано с моих слов верно и вслух мне прочитано.

Через несколько дней, 21 ноября 1937 года, проводился повторный допрос священника, из протокола которого следует, что отец Иоанн признался в антисоветской деятельности. Однако личные подписи обвиняемого на этом документе значительно отличаются от подписей, которые имеются на ранее составленных документах. Данное обстоятельство может свидетельствовать либо о подделке подписей, либо о сильном физическом воздействии на Альбова, вследствие чего у него изменился почерк.

В ожидании приговора, начиная с 23 ноября 1937 года, священник Иоанн Альбов, как и другие осужденные по данному делу (священник Павел Моисеев, священник Леонид Кулаков, диакон Василий Воскресенский и крестьянин Василий Федорович Лычев), находился в заключении в Балахнинской тюрьме.

В обвинительном заключении начальник Чкаловского НКВД указал, что участники данной «монархистско-фашистской группы активно среди населения распространяли пораженческие настроения, высказывали террористические намерения против руководителей ВКП(б) и Советского правительства, восхваляли фашизм и бывшую царскую власть». Поражает абсурдность лживых обвинений, которые якобы были записаны со слов жителей села Пурех. Из протоколов допросов свидетелей [орфография и стилистика документов]:

«Весной 1936 года на Пасху в церковной сторожке находились Воскресенский, Моисеев, Альбов, Лычев где одобряли бывшую царскую власть, а по отношению руководителей Советской власти и ВКП(б) Альбов говорил: “Я бы собственными руками передушил десятка полтора коммунистов начиная со Сталина”.

«На Успение в конце августа был разговор следующий, кто убьет Сталина или Молотова с того 100 грехов снимется, а в конце сентября сего года на Воздвиженье в Пуреховской церковной ограде Моисеев, Воскресенский говорили: “Убить бы Сталина, Молотова и Ворошилова и Ежова и тогда бы Советской власти конец”, тоже говорили и Лычев и Альбов, <…>  и тут же решили что через церковную 20-ку нужно распускать слухи о скором приходе немцев и японцев».

15 декабря 1937 года Тройка Горьковского НКВД вынесла приговор обвиняемым — высшая мера наказания, расстрел. Приговор в отношении отца Иоанна и всех остальных обвиняемых был приведен в исполнение 22 декабря 1937 года.

После ареста отца Иоанна его жена Мария Андреевна Альбова осталась проживать в селе Фомино и долгие годы надеялась на его возвращение. В 1957 году она обращалась в прокуратуру с заявлениями, в которых просила сообщить о судьбе своего мужа и пересмотреть его дело. Произведенной в июле 1958 года проверкой было установлено, что данное следственное дело в отношении жителей Чкаловского района было полностью сфальсифицировано: вновь передопрошенные свидетели заявили, что они показаний об антисоветской деятельности осужденных в 1937 году не давали, а те показания, которые имеются в деле, «были надуманы самим следователем, который предложил подписать показания, не оглашая их». Постановлением прокурора Горьковской области от 14 августа 1958 года все невинно убиенные были реабилитированы посмертно.

Дёгтева Ольга Владимировна.

Вконтакте
Одноклассники
Telegram
WhatsApp
Email
Распечатать